Добровольное рабство
Обычно курильщики пытаются перестать курить, выдвигая основными причинами
здоровье, деньги и социальное неодобрение этой пагубной привычки.
.
В прошлом столетии люди упорно боролись за отмену рабства, и все же
курильщик живет, по доброй воле продав себя под ярмо. Кажется, он даже
не осознает, что в те моменты, когда ему разрешено курить, хотел бы быть
некурящим. Для большинства сигарет, выкуренных нами в течение жизни,
справедливо утверждение, что мы не только не получаем от них никакого
удовольствия, но даже не осознаем, что курим их. И только после
некоторого периода воздержания мы начинаем обманывать самих себя, считая,
что сигарета доставляет нам удовольствие (например, первая утренняя,
послеобеденная и т.д.).
Сигарета только тогда приобретает для нас огромную ценность, когда мы
пытаемся курить меньше или перестать курить совсем, или тогда, когда
общество силой принуждает нас к этому (например, в церкви, больнице,
супермаркете, театре и т.п.). Заядлый курильщик должен учитывать, что
подобная тенденция все усиливается. Сегодня она коснулась вагонов метро.
Завтра – всех общественных мест.
Ушли те времена, когда курильщик мог зайти к другу или незнакомому
человеку и спросить: «Не возражаете, если я закурю?» Сегодня бедный
курильщик, приходя в дом не знакомого человека, судорожно оглядывается
вокруг в поисках пепельницы в надежде увидеть в ней окурки. Если
пепельницы не видно, он пытается продержаться, а если не может, то
просит разрешения закурить и, вероятнее всего, слышит в ответ: «Курите,
если это вам необходимо», или «Ну, мы предпочли бы, чтобы вы не курили.
Знаете, запах табака потом долго не выветривается».
Бедняга и так уже чувствует себя ничтожеством, а тут и в овсе молит,
чтобы земля разверзлась и поглотила его.
Помню, что когда я был курильщиком, каждое посещение церкви становилось
для меня суровым испытанием. Даже во время свадьбы дочери, выступая в
роли гордого отца, я стоял и думал: «Хоть бы все это побыстрее
закончилась тогда мы сможем выйти на улицу и устроить перекур».
Вам поможет наблюдение за курильщиками во время подобных церемоний. Они
толпятся вместе, и у них обязательно много сигарет. Пачек двадцать ходит
по кругу, а разговор всегда один и тот же:
– Вы курите?
– Да, хотите сигаретку?
– Спасибо, я угощусь попозже.
Они прикуривают и глубоко затягиваются, думая про себя: «Какие же мы
счастливые! Мы получили свою маленькую награду. А беднягам некурящим
ничего не досталось».
Но «бедняге» некурящему такая награда и не нужна. Мы были созданы не для
того, чтобы жить, постоянно отравляя собственный организм. Грустно, что
даже в тот момент, когда курильщик курит сигарету, он не ощущает тех
чувств покоя, уверенности в себе и спокойствия, которые некурящий
испытывает всю свою свободную от курения жизнь. Сидя в церкви, некурящий
не чувствует беспокойства и не хочет, что бы происходящее поскорее
закончилась. Он может полностью наслаждаться каждым моментом жизни.
Я помню, как зимой, во время перестрелки снежками, я притворялся, что у
меня слабый мочевой пузырь, чтобы смыться и перекурить. Увы, я не был
четырнадцатилетним школьником, – но сорокалетним бухгалтером. Грустно… И
даже когда я вновь присоединялся к игре, то не получал от нее
удовольствия. Я вновь с нетерпением ждал ее окончания, когда снова мог
бы покурить, хотя и предполагалось, что курение – способ расслабиться и
получить удовольствие от любимого занятия.
Для меня самой потрясающей радостью бытия некурящего стала свобода от
этого рабства, возможность жить на «полную катушку», а не проводить
большую часть времени, страдая от необоримого желания закурить, а потом,
закурив, думать, что лучше бы я этого не делал!
|
| мой обменник |
|
| ... |
|
|
